Впрочем, мы уже знали по опыту, что наши войска вряд ли продвинутся к пляжу слишком быстро. Поэтому части солдат было приказано вырыть небольшие траншеи на подступах к нашему лагерю на случай неожиданной атаки со стороны британцев или местных партизан.

Зоммер сказал, что нам также следует вырыть окоп для себя. Нам с Конрадом это казалось излишней предосторожностью, но мы верили опыту Зоммера и взялись за дело, хотя и с некоторой неохотой. Почва на горе была довольно твердой, а мы были измотаны недавним боем, добавьте к этому ужасную жару. Мы все измокли, пока вырыли окоп. Вряд ли ошибусь, если скажу, что при этом мы с Конрадом оба про себя на чем свет стоит честили Зоммера.

Весь остаток дня вплоть до наступления темноты грохот боя постепенно приближался, но наши товарищи так и не вышли к пляжу. Наши товарищи продвигались даже медленнее, чем мы ожидали. Союзники, несмотря на потерю артиллерии, располагали достаточными силами и отчаянно сражались.

К вечеру жара начала понемногу спадать. Конрад раздобыл где-то игральные карты. Он предложил нам с Зоммером сыграть в Скат [2] . Когда мы играли, к нам подошел один из офицеров из командования батальона. Мы встали перед ним и салютовали.

– Вольно, – сразу сказал он. – Мужики, вы сегодня сделали большое дело. Я очень доволен, что вы действовали вместе с нашей частью.

– Рады стараться, господин лейтенант, – ответил Зоммер.

Лейтенант пожал руку каждому из нас.

– Надо, чтобы кто-нибудь из вас дал мне урок стрельбы, когда окончится эта война, – улыбнулся он. – Мне это пригодится на охоте.

– Всегда готов, если вы будете ставить пиво, – пошутил я.

Мы все вчетвером дружно расхохотались.

Когда лейтенант ушел, мы сыграли еще разок, а потом улеглись спать в своем окопе. Ночь снова выдалась холодной, и мы лежали вплотную друг к другу, чтобы хоть как-то согреться в нашей не слишком теплой униформе.

На рассвете мы услышали, что артиллерийские снаряды взрываются уже немного ближе, но все еще на достаточном отдалении. Нашим товарищам требовалось продвинуться еще на значительное расстояние, чтобы достигнуть пляжа.

Мы позавтракали остатками сухого пайка. Свой пакет с леденцами я сохранил, на случай если совсем проголодаюсь. Кроме того, мне пришла в голову счастливая идея, и я обменял две своих сигары на часть сухого пайка одного из горных стрелков. Таким образом, у меня оставалось еще немного дополнительной еды, а сигары мне все равно были без надобности, я не курил.

Конрад в отличие от меня расставаться со своими сигарами не собирался.

– А все-таки командованию следовало бы выдать нам дополнительный паек перед отправкой на эту операцию, – ворчал он.

– Конечно, следовало бы, – согласился я. – Но кто же знал, что все так затянется?

– Но, даже голодные, мы должны сделать все, чтобы победить здесь. – Зоммер посмотрел на нас с заговорщическим видом. – Знаете почему?

– Почему? – спросили мы разом.

– Потому что с Крита британцы могут добраться до румынской нефти. А без этой нефти нам будет тяжело воевать с Британией.

Что ж, Зоммер знал больше нашего. Он дружил с некоторыми офицерами. И теперь нам стало ясно, почему нам так нужно взять Крит. «Значит, мы захватим этот остров любой ценой», – сказал себе я. Мне было понятно, что серьезная война с Британией неизбежна, а Крит, по сути, был ее началом.

К полудню немецкие войска так и не достигли пляжа. Ожидание давило на меня. Когда ждешь боя – это всегда очень тяжело в эмоциональном плане, тебя мучает тревога. А вот когда начинается бой, там ты уже действуешь, там бояться некогда.

Единственное, что было приятным, это то, что в небе появились тучи. Жара спала, и вскоре пошел небольшой дождь. Мы все были рады ему, но он быстро прошел.

Около часа дня в небе появились немецкие бомбардировщики «Дорнье». Многие из наших начали радостно махать руками пилотам.

– Наверное, они нам сбросят еду и боеприпасы, – предположил Конрад.

И действительно, с самолетов полетели контейнеры. По крайней мере, мы не ожидали, что это может быть чем-то другим, кроме контейнеров.

– Ну, я же говорил тебе, – восторженно сказал Конрад.

И вдруг мне показалась, что контейнеры выглядят иначе. А еще через несколько секунд первый «контейнер» ударился о землю и взорвался. Это были бомбы! Они начали взрываться в противоположном конце лагеря. Взрыв был настолько сильным, что я отчетливо почувствовал, как задрожала земля у меня под ногами. Уже от первых взрывов сразу погибло не менее десяти солдат.

Со всех сторон начали раздаваться крики:

– В укрытие!

Я с Зоммером и Конрадом тут же запрыгнул в свой окоп. Голова Конрада была серьезно оцарапана осколком. Мы с Зоммером тут же перебинтовали его.

Бомбардировщики между тем развернулись и начали делать новый заход на лагерь.

– Черт возьми, надо пустить сигнальную ракету, чтобы они поняли: мы свои! – закричал Зоммер.

Несомненно, эта мысль пришла в голову не ему одному. И буквально через секунду в воздух взмыло сразу несколько сигнальных ракет. Однако самолеты проигнорировали наши сигналы и продолжили бомбардировку.

– Что они делают, они сошли с ума? – закричал я, стараясь переорать грохот взрывавшихся бомб.

– Они, наверное, приняли нас за британцев! – так же громко заорал мне в ответ Зоммер.

Мы вжимались в окоп, на каждом из нас были надеты каски. Я молился, чтобы в наш окоп не упала бомба.

После разрыва очередной бомбы меня охватила злость, и я взял в руки свою снайперскую винтовку. Зоммер положил руку на ее ствол:

– Гюнтер, убери ее! Ты не должен стрелять по ним.

– Почему нет?

– Это только убедит этих придурков в том, что мы враги. Наш единственный шанс уцелеть в том, чтобы они разобрались.

Я снова вжался в окоп. Еще одна бомба взорвалась на территории нашего лагеря неподалеку от нас. С краев окопа на нас посыпалась земля. Мои зубы ударились друг об друга, и я начал ощупывать языком, все ли они на месте. В состоянии шока я посмотрел вверх и увидел лежавшую рядом с нашим окопом голову горного стрелка. Высунувшись, я увидел, что его оставшееся без головы тело лежало рядом с находившимся неподалеку окопом, превратившимся в воронку. Бомба угодила прямо туда, и взрывная волна выбросила тело.

У меня случилась истерика, я заплакал. Зоммер втащил меня на дно окопа. Бомбардировка продолжалась более получаса. После этого самолеты улетели обратно на север, откуда они и появились.

К этому моменту я уже пришел в себя. Мы с Зоммером вылезли из окопа и стали помогать медикам перетаскивать тела раненых и убитых. Мы узнали, что окоп, в котором находилась радиостанция, получил прямое попадание. Пилотам махали несколькими германскими флагами, но они так и не заметили их. У всех нас было подавленное настроение, каждый в открытую говорил о некомпетентности тех, кто направил на нас бомбардировщики. Даже офицеры были злы на командование как черти!

Мы с Зоммером подошли к восемнадцатилетнему пареньку из горных стрелков, который был ранен. В результате авианалета этот солдат лишился одного глаза.

Зоммер попытался утешить его:

– Ты вернешься домой, парень. Тебе повезло, ты остался жив.

Паренек только стонал в ответ. Видимо, ему было нестерпимо больно.

А я вдруг вздрогнул, подумав о том, что было бы, если б я сам вернулся домой с одним глазом, или без руки, или без ноги. Был бы я нужен Ингрид в этом случае? Наверное, да. Но все-таки я стал бы обузой для нее. Я заставил себя не думать об этом.

Через некоторое время внизу завязался бой: наши товарищи достигли пляжа. И мы получили приказ выступать в атаку.

Мы спустились вниз на свои прежние позиции, с которых мы отступили во время предыдущего боя. Оттуда нам были уже видны наступающие немецкие войска. Они были всего в нескольких сотнях метров от нас. Немецкие пехотинцы непрерывно вели огонь, забрасывали гранаты в британские окопы и постепенно занимали их один за другим. Германская артиллерия непрерывно работала по остаткам британских войск. Многие из солдат союзников начали отступать.